Г. Бердымухамедов. Перспективы туркменского нефтегаза

Каковы эти задачи?
Широкое привлечение иностранных инвестиций в нефтегазовую сферу
Освоение крупнейшего газового месторождения Галкыныш и других нефтегазовых месторождений
Увеличение объемов промышленной добычи нефти, природного газа и газового конденсата
Повышение интенсивности поисково-буровых работ, в том числе в туркменском секторе Каспийского моря
Кардинальное обновление нефтепроводных систем. Здесь придется потрудиться ГК Туркменнебит.
Строительство трансконтинентального газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия (ТАПИ).

Любопытно, что тема Транскаспийского газопровода не была существенно активизирована.
Хотя энергетическая безопасность является основой внешнеэкономической стратегии Туркменистана.

«Обжегшись» в конце 20 века с Газпромом, Туркменистан с тех пор методично диверсифицирует экспортные маршруты газовых поставок, ведет активный поиск новых рынков сбыта и удобных транспортных маршрутов доставки.

Долгое время экспорт туркменского газа осуществлялся только через оставшийся после СССР газопровод Средняя Азия – Центр (САЦ).

Это позволяло Газпрому диктовать условия контрактов с Туркменистаном.

Памятный взрыв  8 апреля 2009 года на туркменском участке газопровода Средняя Азия – Центр (САЦ-4) и обмен взаимными репликами МИД, 2-х летняя остановка экспорта туркменского газа через САЦ, все это улучшало конъюнктуру для Газпрома, но не для Туркменистана.

Куда «ушли» сверхдоходы Газпрома – это другой вопрос.

У Туркменистана не просто много газа, а очень много.
Это предполагали геологи СССР.
Это подтвердили эксперты агентства Gaffney, Cline & Associates.

По данным независимого аудита газовых месторождений Южный Иолотань (Елотен) – Осман, Минара и Яшлар, расположенных в Марийской области (велаяте) на юге Туркменистана, прогнозные запасы составляют 26,2 трлн м3 газа и 300 млн тн нефти.
Здесь, кстати, нефть хорошая.

Практически «подготовленная», без примесей.

Именно эта группа месторождений с 18 ноября 2011 г постановлением Г.Бердымухамедова именуется месторождением Галкыныш (возрождение).
Оператором разработки является Туркменгаз.
Любопытно, что в свое время для поставок в Европу иолотанского газа С. Ниязов предлагал расширение САЦ.

Как решит Туркменистан сейчас, пока не ясно.

При этом действующие месторождения далеко не исчерпали свой потенциал.
Поэтому Россия и Туркменистан, крупные поставщики углеводородного сырья, вынуждены конкурировать на мировом рынке.

Россия традиционно конкурирует с позиции силы.

Где возможно, это действует.

Удалось поглотить Белтрансгаз, что существенно укрепило позиции Газпрома в эффективности поставок газа в европейском направлении.

Ситуация с Украиной сложнее, потому что Украина, являясь крупным транзитером газа, при этом является его крупнейшим потребителем газа, но не имеет в достаточных объемах своего газа.

С Туркменистаном такая политика силы не проходит.

Имея гигансткие запасы углеводородов, Туркменистн может позволить себе быть независимым в  выбре энергетической политики.

Туркменистан построил новые газопроводы в направлении Китая и Ирана, ускоряет проект строительства газопровода через Афганистан в Пакистан и Индию (ТАПИ).

Иран и Туркменистан подписали договор о транзите газа.

Туркменистан при этом вкладывает деньги в модернизацию туркменского участка САЦ. 
Никто не сможет помешать Туркменистану предметно обсуждать и строительство трубопровода в европейском направлении.

Представьте себе ситуацию, когда Туркменистан будет поставлять в Европу по Транскаспийскому газопроводу, например 20 млрд м3/год газа.

Добавьте к этому озвученное Украиной снижение потребления на 25 млрд м3/год российского газа.

Избыток производства  газа в 55 млрд  м3/год для Газпрома означает не только прекращение разработки перспективных проектов, но и консервацию части действующих месторождений.

Понимая это, Газпром пошел на вынужденное снижение стоимости газа для Европы.

Вероятно, как-то придется договариваться с Украиной, если Газпром хочет сохранить  туда поставки газа. 

Задача в переговорах с Туркменистаном у Газпрома не менее сложная.
С одной стороны хотелось бы стать транзитером среднеазиатского газа, например, через Южный поток, с другой стороны, в условиях превышения предложения над спросом, это сделать очень сложно.